– Генрих, говорите тише, когда говорите о королеве-матери, – заметила г-жа де Сов.
– В чем хотите, только признавайтесь. Кабош нанес удар не менее усердно. Коконнас думал, что задохнется от крика.
При свете лампы, горевшей на ночном столике, они увидели кровать. Полог был задернут.
– О! Вы торопитесь куда больше, чем я думала, сын мой! – пробормотала Екатерина.
Дама в окне вскрикнула, но Коконнас встал на ноги – он упал на колено, чтобы избежать пули, которая просверлила стену в двух футах от прекрасной зрительницы.
Екатерина мгновенно оглядела комнату. Бархатные ночные туфельки на приступке кровати, разбросанные по стульям предметы туалета Маргариты, протиравшей глаза, чтобы прогнать сон, – все убедило Екатерину, что ее дочь только что проснулась.