– Кузен, – сказал король, – возьмите-ка ваш камень и сделайте с другой дверью то, что вы сделали с первой.
За такое признание принцессы крови Екатерина должна была бы испепелить ее грозным взглядом, но она только скрестила руки на поясе.
– Но я получил письменное приглашение в Париж.
– Это оттого, что я очень ослабел. Дай мне руку, кормилица, и доведи до кровати.
– Ее взяла у меня ее величество королева-мать.
– Вы, ваше величество, можете лечь спать на этом диване, а господин Ла Моль ляжет у вас в ногах. Я же, с позволения моего августейшего супруга, – с улыбкой продолжала Маргарита, – позову Жийону и лягу в мою постель; клянусь вам, государь, что я нуждаюсь в отдыхе не меньше любого из нас троих.