– Повесить вас над адмиралом Колиньи, – вон на том гвоздике, смотрите: он как будто ждет вас.
– На этот раз криков не будет, – сказала Екатерина, – я сразу отрублю ей голову.
– Сын! – крикнула Екатерина, протягивая руки в окно.
– Не падай духом! – сказал Коконнас. – Быть может, все это мы снова найдем на небесах.
– Жийона, – прошептала Маргарита, – нужно будет придумать что-нибудь такое, чтобы у моего брата герцога Алансонского возникло желание прийти ко мне еще до восьми часов утра.
– Даже королева-мать? – спросил ее на ухо Рене. Маргарита мгновенно устремилась к выходу, увлекая за собой Ла Моля; Анриетта и Коконнас, обняв друг друга за талию, бросились за ними, и четверо влюбленных улетели, как улетают от подозрительного шума прелестные птички, только что щебетавшие на цветущей ветке.