– Вы обещали сохранить мне жизнь, – напомнил парфюмер.
– О, Господи, Господи! – воскликнула Маргарита.
Ортон почувствовал, что по спине у него забегали мурашки: смертельный холод, как ледяной покров, спускался с каменного свода; пол казался мрачным, как крышка гроба; острый взгляд Екатерины, если можно так выразиться, вонзался в грудь молодого человека.
– Но, – подхватила Маргарита, – вы приняли меня за одну из моих придворных дам.
– Так это ты, Марго! Куда ты идешь так поздно? – спросил он.
Оставив короля, она направилась к своему второму сыну, с тревогой ожидавшему в молельне, чем кончится разговор, имевший для него столь важное значение.