– Можешь, – ответил Ла Моль. – Ты можешь сделать так, что мне будет мила даже смерть и что она придет за мной с приветливым лицом.
С помощью Коконнаса Ла Моль еле-еле приподнялся, сквозь слезы посмотрел на этот домик, тихий, безмолвный, наглухо закрытый, как гробница, и тяжкий вздох вырвался из его груди.
– Каких? Ах, простите, быть может, я нескромен? В таком случае будем считать, что я ничего не сказал.
– О, я нисколько не беспокоюсь за вас! Но вам полезно знать, что в монастыре есть задняя калитка.
– Но мне нужно очень надежное, меткое оружие, – быть может, придется стрелять издалека.
Больше он уже ничего не мог сказать. Глаза его, словно подернутые предсмертной дымкой, затуманились, голова бессильно запрокинулась, руки повисли, ноги подкосились, и он упал на пол в лужу своей крови, увлекая за собой и королеву.