При каждом из этих обвинений Коконнас в такт отрицательно мотал головой, как это делают непослушные школьники.
– Черт побери! Мы умираем от голода и любви! На следующий день, в девять утра, Ла Юрьер действительно отнес в Лувр почтительнейшее послание графа Аннибала де Коконнаса.
– Да, верно, он, пожалуй, начнет все сначала... А впрочем, все равно: этому не бывать!
– Скажи, Ла Моль, – заговорил Коконнас, – ну не наглый ли прохвост? Не выпотрошить ли нам его?
– Фу! Младший сын! – воскликнул Коконнас.
– Досадно, досадно! – пробормотал король. – Сейчас мы уже были бы в безопасности – либо в Ла-Рошели, либо где-нибудь на равнине во главе двух-трех тысяч всадников.