– Что уж тут поделаешь... – усомнился второй мужчина.
– Нет, – сказала она. – Боже мой, Гарри, нет. Ты не понимаешь. Я никогда не хотела этого.
– Я тебе вот что скажу. Ты останешься здесь. Я возьму еще тарелку и вернусь, – она встала – немного неловко; возможно, у нее затекли ноги – и подошла к стойке. Она нагрузила полную тарелку яичницы с беконом и колбасой, добавила несколько ломтиков поджаренного хлеба и вернулась к столику. Я чуть не захлебнулся слюной.
– Значит, мы поднимаемся? – спросила Мерил.
Не могу назвать это отличным ракурсом, но все же я видел, как деревца и мешки, которые я накидал в кучу у ограды, шевелятся и сплетаются вместе. Они сцеплялись ветвями и росли на глазах. К ним присоединялись другие побеги и вьющиеся лианы, и все это срасталось в ту самую тварь, что держала меня за ноги.
– Блин-тарарам, – пробормотал я. – Значит, я и правда вляпался по уши.