– Его как-нибудь можно урезонить? – спросила она.
– Сам справлюсь, – буркнул я и нахмурился, подбирая нужные слова.
Она взмахнула рукой. Какая-то невидимая сила дернула меня за подбородок, развернув лицом к ней. Глаза ее вспыхнули, расцвели всеми цветами радуги, и я ощутил ее рассудок, ее волю, прорывающиеся сквозь выставленную мною защиту внутрь меня. Я потерял равновесие, пошатнулся и беспомощно привалился спиной к невидимой стене, которой она меня окружила. Я пытался сопротивляться, но это было все равно что гнать воду вверх по склону: не за что зацепиться, не на чем сфокусироваться. Она играла на своем поле, заковав меня в круг своей власти. Она втекла в меня сквозь глаза, и все, что мне оставалось – это любоваться мельтешащими как в калейдоскопе красками.
– Что ж, удачи вам, – она вышла с лоджии в гостиную и закрыла за собой дверь.
Билли расставил ноги пошире и упрямо вздернул подбородок.
– Спрячьте зубы и столовые приборы, ребята. Некоторое время нам придется вести себя пай-мальчиками.