Я оглянулся и увидел, что Мать Лето выгнула бровь. Чепец Зимы тоже пошевелился, и я увидел желтые зубы.
– Я в ярости, Мёрф, – заявил я без всяких преамбул. – Я не могу рассуждать здраво, настолько взбешен.
– Я еще не знаю точно, убит ли он. Копы считают это несчастным случаем.
– Скажите, чародей, вам известна притча о Лисе и Скорпионе?
– О'кей, – сказал я. Шея все еще болела в том месте, где ее только что стискивали пальцы Мерил. Пять против одного, что завтра у меня будут синяки. Я кивнул и повернулся уходить. – Извинения принимаются. А теперь, с вашего позволения, у меня дела.
– Наконец-то, – буркнул он при виде меня. – Я ждал этого дня, Дрезден. Наконец-то ты предстанешь перед правосудием.