Мое потрясение, мое недоверие разом сменились зудящей болью и старой, давно уже, казалось, забытой злостью.
Я кивнул и ткнул пальцем в сторону стоявшего в углу посоха. Элейн схватила его и перебросила мне. Потом бесшумно прошла сквозь дверь моей спальни и исчезла.
– Отлично. Давай убираться отсюда, – мы не спеша подошли к моему «Жучку». По дороге я подобрал мешок с жабами и вытряхнул их обратно на землю. Потом положил ту, что держал в руке, рядом с ними и вытер руку о траву.
– Верно, Чародей Дю Морне погиб, – кивнул Ле Фортье. – Другой вопрос, действительно ли он погиб в честном поединке или сожжен во сне. Мерлин, вы слышали мое требование. Пусть же Совет проголосует по статусу этого безумца. Покончим с этой ерундой и вернемся к нормальной жизни.
Примерно через минуту я притормозил у тротуара, заглушил мотор и хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида.
– Не вините себя в том, что произошло, – сказала она. – Вы поступили так, как поступили, потому что у вас доброе сердце, мистер Дрезден. И Мерил тоже. Мне нечем отблагодарить за такую доброту, а пройдут еще годы, прежде чем я научусь пользоваться своей… своей… – она никак не могла найти нужное слово.