– Сама знаешь, кому надо сказать спасибо!!
Больше не было сил читать Хазина, и ни на что их не было уже. Выпил теплой водки, сделал телевизор погромче и уснул на стуле. Во сне мать – с виду Петина, а по сути Илюшина – водила его экскурсией по моргу. Обещала что-то показать, а потом, как бывает, поменялись ролями, и это уже Илья ей хотел какого-то мертвеца отыскать под тысячей парных простыней, где обок дремали счастливые супруги. Искал и боялся найти – наверное, Петю, хотя чего его матери Пети бояться?
Хорошо бы было, чтобы ты у меня мою жизнь вовсе не забирал. Я бы тебе тогда твою оставил. А ты мог?
– Ни за что! Подсказка шепотом: согласна на «Бердмэна».
На Москву находила ночь – такая же мутная, как пятничная, только пустая, разреженная. На Трехгорке сейчас, наверное, было безлюдно.
Илья сидел еще, пульсировал, слушал в ушах барабанное эхо, читал телеграфные обрывки того, что Игорь Хазину до того слал, склеивал их в смысл. Завтра, значит, ехать – закладку забирать.