Конвоировал до лифта, нажал на предпоследний, встал к Илье лицом – в упор; приехали – у лифта еще двое бородатых борцов, но в форме, что ли, какой-то. Стволы у них были в открытых кобурах, здоровенные: «стечкины», кажется. Напоказ.
Если бы Нинин магнитный щит не разрядился, сработал и уберег тебя. Помогло бы?
Вот оно. Голос она не признала бы, а текст спутала. В тексте дыхания нет.
На этаже был из квартир целый лабиринт, напихали счастливых молодых семей поплотнее. Серега встречал на площадке, улыбку поддерживал, как портки без ремня – того и гляди, съедет, а под ней – голый хер.
Илья глянул на телефонные часы: через две минуты надо быть там, во дворе тридцать пятого дома!
Все кругом замерло. Как будто время остановилось. Ни одна машина не сдвигалась с места ни впереди, ни сбоку. Кутузовский проспект, трасса шириной чуть не с Каму, встал намертво. Каменные десятиэтажные сталинки сжимали его, как ущелье. Триумфальная арка, от которой только отъехали, разрезала поток надвое, как речной остров.