Гинекология была подкрашена, на пыточную не похожа. Но прямо у лифта курили женщины с серыми лицами. Никто не решался им запретить. Посмотрели на него волком. Он ничего у них спрашивать не стал.
«Мне правда жаль, что так все получилось!» – набрал ему все-таки. Потому что матери как-то должен. Обещал.
Перекосило, перекрючило бы сейчас Петю от одного слова «покаешься», конечно. А Илья не мог с матерью спорить.
– Будет полтора. Сначала деньги, – твердо сказал Илья.
– Неси себя! Только осторожно, не расплещи ничего! И круассан на закуску.
Он же всегда должен быть прав. И последнее слово в любом споре должно за ним оставаться, так ведь? Хотел пересилить сына, хотел сломать его, заставить бросить девчонку? Боялся, что она залетит, что этим принудит вас к миру?