Илья вдавил палец в пустую строку на самом дне Петиной с Ниной жизни. Хотелось что-то ей написать людское, не это вот «У меня все в порядке», хотелось Нине написать про нее, а не вечное хазинское про себя. Палец медленно тыкался в буквы, но все промахивался мимо смысла. Приходилось стирать.
И там тоже ждут. Всюду-то дожидаются Петю Хазина. Везде-то он нужен. А может, мелькнуло у Ильи, не нужно неделю терпеть?
Тут телефон у Ильи в руках дернулся. И Илья дернулся: забыл уже, что эта штука может не только из Петиного прошлого звонить, но из его, Ильи, скорого будущего.
Открыли дверь, вышли. В очереди стояла одна из тех трех, тургеневских.
Ну а что делать, ма? Не запрещай мне, не надо. Все равно не встретимся, ты же видишь, сколько на мне.
– Ну давай, Сука, побазарь со мной! Кому ты хотел кумар свой сбагрить?