Пришлось так сказать: в Петином характере. Хотя хотелось иначе – не в курсе, давай, просвети.
Илья вошел в свой черед, протянул огромной и бесформенной, крашенной в жгучий черный Наталии Георгиевне карточку от Гули из «Розы миров», а потом и пятьдесят тысяч. Она сжевала и полтинник, и Илюшины сомнения.
Почему это вы, гады, можете жить, а я нет?!
Можно было бы их за людей принять, но зенки у них были волчьи, и воздух они нюхали. На охрану они неслышно зашипели, и та съежилась. Один вправо шагнул от кондитерской витринки, другой влево – пошли, лупая, рыскать по залам.
Съел ложку горячего. Мать не хотела стыть. Обварился воспоминанием.
И главное – если с первого раза не вышло, станет во второй пробовать?