Осталось на кухне посмотреть. Если и на кухне нет, тогда вообще нигде нет.
Поднялся по ступеням из подвальчика в стужу. В ветер.
Выйдет на кухню в ночной рубашке, сунет обеденной жареной картошки Илье под нос. И жрать хочется невыносимо, и картошка божественная, а с каждой вилкой надо жевать и глотать ее осуждение: она ведь тут сидит, на стуле, хмуро и сонно глядит, принюхивается.
Хазин молчал. Слышал: сообщение доставлено и прочтено. Не спорил, не жалел, не соглашался. Отвернулся просто и позволял грусти Нину дожрать.
– Насыщенно, – сказал Илья. – По-всякому. Слушай… Я чего зашел-то. Одолжиться хочу. Прости, что в лоб. Просто срочно.
– Станция «Новослободская», – произнес голос вагона. – Следующая станция «Белорусская».