Пришел заранее, уверенность для охраны репетировал: нет, никто не ждет, я сам дорос у вас столоваться. Впустили как-то, а он еще себе из наглости вытребовал такое место, чтобы было видно вход.
– Может и сходила бы. Навка-то за этого выскочила, с усами, ну? Который путинский секретарь. Ничего мужчина, – отвечала та, более чем пятидесятилетняя, оштукатуренная поверх измождения. – Импозантный.
– Нет, почему? Ну хочешь, я первая, если ты такой сложный. Я вот, например, буду пилотом.
Нет. Тут уже поздно было вчитываться. Надо глубже копать, выше отматывать. Когда Хазин в первый раз хотел познакомить свою девушку с родителями? Проверил: в июне прошлого года, пятнадцатого. А Петина мать тогда была уже обучена сообщениям?
– Ну у нас инструкции вообще номер родным не давать.
Погода переменилась: из проталин в облаках сквозило солнце, в небесной породе открылись золотые прожилки. Стали падать блики на землю, и придавленная серым камнем Москва зашевелилась. Люди под солнцем улыбались, ветер смягчался, снег был теплей.