Послушал в памяти, как она кричит в ватном коридоре: «Петя! Ты здесь?!» Екнуло.
Но если сделка сорвется, спросил он себя. Ведь я у Игоря должен был товар для них получить – а Игорь не хочет отдавать его никому, кроме Пети. Они тогда не заплатят, и никакого паспорта я уже выправить себе не смогу. Останется только проверить спуск у «макарова», чтобы не терпеть слишком долго, пока еще за мной придут. Кто мне запретит?
Телефон слишком сильно прожужжал, чуть не выронил его.
Спал как убитый. Если и были там какие-то сны, Илья их все пропустил.
– Так, погоди, а были?! – теперь смех до слез.
Один Илья тут был трезвый. И пить нельзя: в кармане четыреста рублей на всю жизнь. Стоял в темени, зыркал из угла на сверкающий танцпол, на этих ребят, его на семь лет младше, щурился на стробоскоп – тот два кадра из каждых трех вырезал, получалось старое кино.