– Папиросы нет?! – спросил он у девчонки. – Покурить?!
– А ты сам-то не изоврался? – отправил он ему раньше, чем успел передумать.
Илья почувствовал не сразу. Только когда стрекотание мушиных крыльев передалось через ткань коже – спохватился, поймал, вытащил: ДС.
Потом какая-то поморщилась, фыркнула неслышно, и Илья сразу осел, сжался: ведь они в нем могут понять недавнего арестанта. У него на лбу это написано сизым, бритвой вырезано на землистой коже. Куртка на нем сидит как роба. Женщины чуют опасность в мужчине, чуют голод и ненадежность – это в них звериное, безошибочное.
Илья повернулся к своей двери. Послушал, что там. Тетя Ира не думала уходить к себе, ей было интересно. А Илья пока не мог взяться за ручку.
Хорошо было посидеть на стуле. Вытянул ноги – исхоженные зря по магазинам и гудящие. В магазинах хотя бы было тепло, а на улице околеть можно было.