Это была Нинина грудь. Обнаженная. Не прикрытая ничем: тонкие пальцы только снизу поддерживали ее, хотя и если бы она и не парила, а магнитилась чуть к земле, все равно была бы совершенной формы. К соскам – коричневатым, сжавшимся от его будущего взгляда – его как в эпицентр урагана тащило.
До конца лета Петя все пропадал, а Нина все ждала. Скаталась к родителям в Минск, оттуда строчила дачные отчеты, ворожила полунагими фото. Вернулась в Москву – а там время и не шло. Скучал ли Петя, нет ли – неизвестно.
– Всем соблюдать спокойствие! Оставаться на местах!
Гоша притих, видимо, калькулировал. Сделка была выгодной, Илья знал. Скидка чуть не тридцать процентов.
И тут тренькнуло. В кармане. Телефон хазинский. Проклюнулся кто-то через скорлупу. Достал, ввел пароль. Сообщение.
– Нет ручек, нет и мороженки. Я, блядь, не мать Тереза – всех выручать.