— Ну… — несколько теряется та, — она же секретарь-стажер из приемной господина исполнительного директора. Может, там внезапно закончилось… Вне графика…
Возможно, такая сильная реакция опять связана с проблемой «моя душа помноженная на тело Юн Ми»? Что-то где-то усилилось, умножилось и пошло в разнос? Может быть… Может быть… Никто мне точно не скажет. А есть я тогда больше не смог. Просто не рискнул зайти в палатку, в ту, где мы с Чжу Воном сидели. Было ощущение, что если я еще раз увижу эту поедательницу осьминогов, меня точно вырвет. Не стал искушать, как говорится. Пошатался по улице, подождал, пока Чжу Вон поел, и, не солоно хлебавши, поехал с ним обратно в Сеул. На тощачек. Да ну его, нафиг, такую экзотику! Я лучше по-простому, что-нибудь не шевелящееся…
— Да, — соглашаясь, кивает в ответ бабашка и задает вопрос уже выходящей в двери Хё Бин, — а откуда ты узнала, что Юн Ми попала в полицию?
— Возможно, говорить, что я «знаю», не совсем правильно, — ничуть не растерявшись, на отличном японском языке отвечает ей Юна, — Наверняка во всех этих языках есть нюансы, о которых я даже не подозреваю, поскольку не жила во всех этих странах и моя разговорная практика очень мала, но говорить с иностранцами и понимать их, я могу. И они меня понимают, Хё Бин-сама.
— Дядя не звонил? — спустя некоторое время спрашивает она.
«…Конкурс проводится без возрастных ограничений…»