Рассвет бледно осветил лицо богатого страдальца, так и не сумевшего развлечься в советском городе.
– Разве теперь достанешь заграничную кружку Эсмарха? – кричал Галкин.
Спасало Треухова только то, что на чтение времени не было и иногда удавалось пропустить сочинение тов. Маховика.
Горец распахнул полы черкески и вынул порыжелый кошель.
Перед собравшейся толпой соплеменных гор, ингушей и осетинов в войлочных шляпах Остап бросал рубашками вверх три карты, из которых одна была красной масти и две – черной. Любому гражданину предлагалось поставить на красненькую карту любую ставку. Угадавшему Остап брался уплатить на месте.
Лиза, захлебываясь слезами, побежала по Серебряному переулку к себе домой.