— Его дворецкий, — коротко закончил за меня Заррахид.
— Да, Чэн. Это ремесло. Как гончар делает горшок — так воин убивает.
Это еще раз подтверждал голос Дзю, излагавшего Чыде историю наших странствий и попутно убеждавшего Хан-Сегри, что Придатки — это люди, и все такое прочее.
«Фархад! — хотел позвать я. — Фархад иль-Рахш!..»
Видел Но-дачи — по уменью Беседовать один Блистающий дюжины здешних сабель стоит. Стоить-то, конечно, стоит, но вот в чем беда: через себя не переступишь, а уменьем убийства не перекрыть!
— Это он — Высший Чэн, — нехотя сообщил ан-Танья привратнику, кивая в нашу сторону.