— А ты чего стоишь? — крикнул он с негодованием. — Ну-ка, бери клещи и давай!..
Он упал на колени, и я не успел опомниться, как Джангар поцеловал край моих ножен.
— Тусклые ни при чем, — бросил я замершему харзийцу. — Это не они.
Но больше всех преуспел в этом деле Сай. Если Заррахид прекрасно понимал, когда Кос ведет себя серьезно, а когда — нет, то Сай умудрялся ловить даже те моменты, когда Кос притворялся серьезным, до конца не зная сам, что притворяется.
Ждать пришлось довольно долго. Коблан, безусловно, не жаловал непрошенных гостей. Хотя, судя по рассказам, он и прошенных жаловал не больше. Чем дольше я сидел, тем жестче становился табурет и тем чаще я вспоминал Друдла, укрепляясь в мысли о собственной дурости. Прав был шут — дурак я и есть, с какой стороны ни глянь.
Оружие становилось символом семьи, знаком рода, и заслужить право ношения фамильной святыни считалось делом чести…