…Ворота Чжунду распахнулись, и в богатейший город Поднебесной, неистово визжа и размахивая оружием, хлынули степняки.
Нет, мне не стало веселей от прихода Чин. Чэн и Чин — так любили шутить близко знакомые с нами кабирцы. Ну что, Чэн-калека, улыбнись и отвечай бодро и спокойно, как приличествует воспитанному человеку!..
Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, кого Обломок имеет в виду. Конечно же, Сая Второго…
Стою так некоторое время. Голова по-прежнему кружится. Мне плохо. Мне очень плохо.
«Да, — думал Чэн-Я, — это так. И только так!»
— Видел, — только и ответил я. И у бедра согласно качнулся опущенный в ножны Единорог.