Миледи пела и прислушивалась. Часовой у ее двери остановился как вкопанный; из этого миледи могла заключить, какое действие произвело ее пение.
— Отлично. С этим можно добраться на край света. Итак, отправляйтесь!
И она запела тот самый гимн, который накануне привел Фельтона в такое восторженное состояние.
Не объясняя им, по какому поводу он их побеспокоил, он только сообщил, что сам справился с делом, для которого, как ему показалось, могла понадобиться их помощь.
— Вы милый и любезный юноша, — сказала г-жа Бонасье. — Поверьте, что ее величество не останется в долгу.
— Я имею в виду молодого человека, которому вы, господин де Тревиль, покровительствуете.