Это Асахиро. А Матушка Ци подмигивает мне и пальцем Хамидже в бок тычет. Нет, не в бок, а в бляшку нефритовую, к халату невесть как пришитую… иероглифа там два, «цветущий орешник» и «вешний дождь». Произносятся как «хами» и «джа». Написание вэйское, с наклоном, хоть и потерлось сильно…
— Пресеки свою двойственность, и пусть один меч сам стоит спокойно против неба!
Обломок покосился на меня и, видимо, почувствовал мое похоронное настроение.
Ножей должно было быть десять. Но два кармана пустовали.
И на поясе его всегда висел прямой короткий Чинкуэда, скорый на смерть.
Нет, кроме Чэна, я никого больше из них не мог пока называть иначе, как Придатками. Ну и ладно… не все сразу.