И вот этого издевательства я уже не выдержал. Ну ладно — шут… Но — Коблан?!
Ну понятное дело, это была неугомонная Матушка Ци! Я остановился на середине удара, переводя дух, и мысленно еще раз обозвал ее «старой любопытной урючиной». Даже если это и было невежливо. А подсматривать за людьми по ночам (да хоть бы и днем!) — вежливо?! И откуда она взялась на нашу голову?
— Все, — рассеянно сказал я, крепче сжимая стальные пальцы на рукояти Единорога.
Постепенно я поймал нужный ритм, и следить за Беседой стало легче.
Дребезжало что-то в тех горшочках. Я один взял, гляжу — камешки до середины насыпаны. Галька речная, мелкая.
А потому, что на третьей западной площадке победитель в последней рубке после всего встретится с Мэйланьским Единорогом — со мной, значит…