Я хихикнул под марлоттой и немедленно умолк, оглядывая внутренний двор. Там стояли многочисленные столы, возле пруда на вертелах жарились бычьи туши, и вообще повсюду царили суета и шум.
— Итак, надо понимать, что я уволен? — зачем-то осведомился мой бывший дворецкий. Впрочем, Кос всегда отличался особой педантичностью.
И еще надо было, чтоб мы тихо вышли, плотно закрыв за собой дверь…
И полюбил выглядывать в окно, когда наступает полнолуние.
— Не знаю, — сказал Сай. — Но думаю, что вы правы.
— Они говорят, что ты — Мо-о аракчи ылджаз.