Что ж это за джир такой, что его даже Кос два раза подряд слышать не может?
Я представил себе, как гордый Шешез Абу-Салим приглашает на Посвящение Тэссэна Седзи, а упрямый веер отрицательно шевелит потемневшими от времени пластинами, острыми как бритва, ссылаясь на годы и любовь к одиночеству — и понял, что соглашусь.
Наконец они поклонились друг другу: аль-Монсор — с неторопливым достоинством и сдержанной улыбкой, Масако Тодзи — низко и почтительно, тоже с улыбкой, но чуть лукавой.
И еще помолчал кузнец Коблан, словно тяжело ему было говорить, но — надо.
…две стены воинов. Одна — впереди меня, другая — за мной. И ярость дышит мне в затылок; и ярость смотрит мне в лицо.
Отойдя на десяток-другой шагов, Чэн обернулся, и я тоже посмотрел назад.