— Вить, — выражение лица Ленайры лучилось самой добротой, потому Витька, наученный горьким опытом, постарался отодвинуться от нее подальше. — Это мой мир. Тебе не кажется, что именно я из всех тут присутствующих имею право решать, что можно туда натащить, а что нет? Тебе же ведь не захочется, чтобы к вам на Землю какой-нибудь пришелец натащил всякой гадости, решая, что именно вам нужно для счастья?
— Ну да. Вот только, — она огляделась, — у вас тут с магией как-то… плоховато. — Девочка выставила ладошку и нахмурилась, видно было, как ей тяжело на чем-то сосредоточиться, на лбу выступили капельки пота, пока наконец на ладони у нее не появился лепесток черного пламени. Робкий такой лепесток и неуверенный, постоянно трепыхающийся то в одну, то в другую сторону. Но вот девочка убрала ладонь. — Тяжело, — выдохнула она. — У вас тут, наверное, живут очень могучие маги, если могут работать с таким маленьким количеством магемы. — Девочка вдруг опустила голову, переступила с ноги на ногу и попросила: — Если вас не затруднит, не могли бы вы познакомить меня с каким-нибудь магом, чтобы он взял меня в обучение и научил… — Тут вдруг она замолчала и всхлипнула, было видно, что с трудом сдерживает слезы. — Простите. Я веду себя недостойно. В первый же день знакомства высказываю такие просьбы, когда вы еще даже не дали разрешения на дружбу с вашим сыном. Еще раз простите. Наверное, я пойду… я совершенно недостойна… Я так надеялась… Забудьте обо мне…
— Да. Но мне поверили. Именно поэтому и допустили до открытого суда. Я не очень хороший маг, но на клятву правды меня хватило.
— Ты! Ничтожество! Как ты посмел задеть меня?! Ты хоть знаешь, кто я и что я за это с тобой сделаю?!
— Ну… не сумел стать боевым магом, будет артиллеристом. Там провалится, в пехоту отправят. И там провалится… ну, рядовые снабженцы тоже нужны, только срок контракта будет лет сорок.
Снова потянулись дни ожидания. Таинственная девочка настолько заинтересовала Лешу, что первое время он даже спать не мог от нетерпения, торопя время, чтобы как можно скорее встретиться с ней. Потом она стала являться к нему во сне, почему-то в том самом наряде, в котором он ее увидел впервые, в руках она держала школьную указку и показывала ею на проплывающие мимо слова на совершенно незнакомом языке. Как только указка останавливалась у какого-то слова, оно тут же превращалось в дым, который окутывал мальчика и впитывался в кожу. Страшно не было — это же сон, зато так интересно.