— Пятая часть суммы в месяц, — думая, что я не вижу его усмешки, ответил ростовщик.
Утром, после пробежки, я в отсутствие Рона хорошо отдохнул и пошёл на кухню, у меня был один разговор к Марте.
— А что в этих войнах произошло-то? — поинтересовался я у него. — Почему все так боятся неназываемых?
— М-да, ребята хорошо поработали, — проворчал я, сидя на стуле и растирая больную ногу, — даже пешком не продерёшься, а на лошадях тем более.
— Ой, не могу, — тыкал я пальцем в принесённое орудие, больше напоминавшее ручную баллисту, чем арбалет. — А почему больше сделать не могли? Ну раза в четыре ещё, чтобы тетиву десятком солдат натягивать? Для человека нужно гораздо меньше сделать, хотя в принципе и этот арбалет можно натянуть.
С трактиром всё было нормально: встретив меня, трактирщик со старостой радостно показывали мне практически готовое заведение, полностью обновлённое как внутри, так и снаружи. Снаружи трактир выглядел отменно: обшивка заменена, фасад перекрашен, даже висела вывеска, на которой был изображён сидящий на вздыбленном коне рыцарь. Внутри же зал был расширен и поделён на две неравные части: малый зал — для благородных и большой — для простых. На стенах висели начищенные до блеска мечи, щиты, булавы и даже рыцарский шлем.