Через час вдали показался небольшой конный отряд, который во весь опор нёсся в нашу сторону. От возбуждения у меня начали дрожать колени, гном, видимо, понявший мой план, встал рядом и успокаивающе положил руку на плечо. Под его тяжёлой рукой я стал успокаиваться и не так трястись.
Пока онемевший ростовщик приходил в себя, я сначала вынул из кошеля все оставшиеся от займа деньги, а затем открыл шкатулку и стал отсчитывать остаток. Пытавшийся что-то сказать ростовщик при виде денег снова онемел.
Положив ключ в мешочек, я засунул его в нишу камина и, вернув на место извлечённый камень, улёгся на кровать.
Приняв решение, я пошёл наперерез солдатам, которые уже перегнули девушку через забор и закинули ей подол на голову. Девушка уже не кричала, а тяжело всхлипывала, один из солдат снял штаны.
Вроде всё, — почесал я затылок, — теперь вопросы.
Оказалось, что к нам идут шесть дружинников под предводительством неутомимого Штыря. Хотя, когда они подошли поближе и радостно нас поприветствовали, я заметил, что ветеран еле передвигается, что было, в общем-то, неудивительно, ведь он проделал два четырёхчасовых пеших перехода.