К сожалению, посмотреть на торговые ряды нам не дали, Гердам повёл нас в обход. Внезапно навстречу нам из бокового коридора вышел ещё один отряд стражи, сопровождающий не очень высокого — даже по гномьим меркам, — не широкого в плечах, зато очень пузатого гнома. Одет он был в добротную кожаную одежду, даже я, полный в этом профан, видел, что кожа выделана просто превосходно и стоит больших денег.
Именно поэтому мы не добрались вовремя до постоялого двора, а торчали сейчас посреди дороги почти в полной темноте. Луны были скрыты в тучах, и их и без того тусклый свет не достигал земли, оставляя её в кромешной тьме.
После показательных порок все слуги стали исполнительными и быстрыми, теперь мне не было нужды долго звать кого-то из них, первый, кто слышал мой голос, бросался узнать, что нужно господину. Хоть мне и не нравилось устраивать порки, но, похоже, это было единственным средством, способным влиять на поведение этих людей.
Одевшись и хлопнув дверью квартиры, я бросился вдогонку за ушедшими ребятами.
Трактирщик, услышав про слово дворянина, поднял на меня лицо, заляпанное грязными разводами. Странно было мне, шестнадцатилетнему подростку, наблюдать за этим мужиком, который был старше моего отца. Я подумал, может, зря я с ним так? Но, вспомнив скупщика фруктов и старосту, понял, что, если я дам слабину, через день об этом узнает вся округа, и тогда на всех своих начинаниях я смело смогу поставить крест. Нужно придерживаться курса на деспотизм и тиранию, иначе можно будет просто сваливать отсюда.
С трудом, но временный погреб был подготовлен в срок. Я собирался до начала зимы обустроить другой, более просторный, но пока нужно было дождаться поступления денег. Их отсутствие здорово меня напрягало — ведь я был должен всем жалование, которое ещё ни разу не выплатил.