— Как он? — Голос отца слегка подобрел, а я стал вслушиваться в разговор родителей, деда по отцовой линии я уважал.
Не дав мне позавтракать, проклятый нубиец погнал меня делать физические упражнения. При малейшей заминке он бил меня палкой. Я ругался, грозил ему расправой, но приходилось лезть вон из кожи, поскольку Рон обещал мне, что своё жалованье будет отрабатывать честно и сделает из меня воина, который сможет защитить себя хотя бы от нубийской старухи. Свои слова он по непонятной для меня причине всегда подкреплял ударами палки.
Я посмотрел на горящие костры, а также людей, которые сгрудились вокруг них.
«Хорошо ещё, что сейчас ранний вечер, а не ночь», — радостно думал я, быстро пробегая мимо удивлённых прохожих, которые сторонились от несущегося сломя голову дворянина. Несколько раз я останавливался, чтобы спросить дорогу, и уже через десять минут вбежал в трактир. Быстро оглядев его, я увидел Рона, который, похоже, оглядывал всех, кто входил внутрь.
— Многие думают так же, — улыбнулся Дарин, — поэтому и нужны договоры с кочевниками для охраны северо-восточных территорий вне наших гор и патрули здесь и на юге, наподобие того, что нас сегодня поймал. Тарон был в моё время самым беспокойным соседом после газарских кочевников.
Я попытался открыть дверь. Ветер рванул её у меня из рук с такой силой, что я едва не вылетел из машины.