Когда наконец прибыл староста, я едва мог разогнуть спину и выпрямиться. Староста, завидев меня в кузне, сначала онемел, а потом, поймав мой ласковый взгляд, подбежал ближе.
Руфиус вбежал комнату и едва не заплакал от радости: последним перенесённым оказался какой-то крестьянин в странных одеждах.
Я сел за стол и, открыв шкатулку, принялся выкладывать из неё золотые и серебряные монеты. Откладывая столбиками по десятку те и другие, я быстро считал. Почувствовав на себе пристальный взгляд, я поднял голову и столкнулся глазами со Строном, который, окружённый коллегами, удивлённо смотрел на меня.
Нубиец хмыкнул и взял на плечо свой чехол.
— Пойду, конечно, — уверенно заявил гном, — настоящий гном никогда не пропустит даровую выпивку.
— Пожалуйста, мастер, — на гномьем же ответил я ему и протянул бумаги.