Через полчаса ворота открылись, потянулось томительное ожидание. Промаявшись два часа и заплатив десять сестерциев, мы с Роном наконец въехали в столицу.
Я остановился и посмотрел на него, негр улыбался своей белоснежной улыбкой.
Солдат был действительно странный: и его лошадь, и он сам были в броне непривычного для меня фасона и цвета. Только быстрые и опытные глаза Рона точно установили его национальную принадлежность и вид занятия.
— Уважаемые судари, я ведь назвал свою цену, разве она была пять монет?
— Отлично, — похвалил его я и обратился к собравшимся крестьянам: — Сегодня и на все будущие годы этот день я объявляю праздничным и называю его — День сбора урожая. Каждый год вино будет за мой счёт, всё, что требуется от вас, — это веселиться и праздновать.
— Чудесная погода сегодня, не правда ли? — спросил я, всё ещё кипя внутри и стараясь посторонним разговором вернуть спокойствие.