— В этом нет нужды, — отказался я. — К тому же вы устали, голодны и, возможно, ранены. Идите в поселок, к месьору Жилю.
Когда я минут через пять вернулся обратно, то был очень удивлен. Музыка была выключена, свет же в кабинете, напротив, включен, и все одевались — кто натягивал куртку, кто шнуровал ботинки. Вика и Мариэтта убирали продукты в холодильник.
— Женщины… — проводил ее взглядом Ерема. — Время идет, а они не меняются.
— Это унизительно! Это можно счесть оскорблением! — посерьезнел фон Готтенвальд. — Может быть, вам имеет смысл убить его за такие слова, а я бы мог быть секундантом на поединке?
— Вон кабак. — Вахмурка облизнулся. — Ну что, по пивку? Хорошее тут пиво, я угощаю.
— Прямо как дети… — Я вздохнул. — Во-первых, его лазутчики перережут вас как баранов еще до того, как вы вступите в бой. Во-вторых, он, если даже вы победите, сбежит сразу же, как только запахнет жареным.