— Это трансвагинальный ультразвук. Если срок очень маленький, с его помощью мы сможем найти ребенка. — Она берет длинный белый зонд.
— Спасибо, — говорит Кристиан, брюнетка вежливо улыбается и уходит в камбуз.
Я отворачиваюсь, но прислушиваюсь, ловлю каждый звук. У него это хорошо получается — создать атмосферу, поднять напряжение, разжечь желание. Я слышу, как он убирает мою обувь, потом кладет что-то в комод, сбрасывает свои туфли… Хм. Любовь босиком. Выдвигается ящик. Игрушки! Что же, черт возьми, он станет делать? Да, мне нравится это ожидание, это предвкушение. Ящик закрывается, и в спину мне как будто впивается миллион иголок. Странно, как один только, самый обыденный звук может производить такой эффект. Ерунда какая-то. Из динамиков доносится слабое шипение. Значит, будет музыкальная прелюдия. Мелодию начинает фортепиано, мягко, негромко. Печальные аккорды заполняют комнату. Что-то незнакомое. Затем присоединяется электрогитара. Что это? Потом вступает мужской голос. Странные слова о том, что не надо бояться смерти. Так что же это?
— Ана, они просто друзья. Мне кажется, Элиот здорово запал на Кейт. — Кристиан на секунду замолкает, затем добавляет спокойнее: — В сущности, я знаю, что он здорово запал на нее. — И смотрит на меня своим понятия-не-имею-почему взглядом.
Уже прогресс. Я улыбаюсь и в награду получаю ответную застенчивую улыбку.
Мы оба поворачиваемся и видим Софи, десятилетнюю дочку Тейлора, появившуюся из высокой травы.