И все бы хорошо, если бы не его слова: «Она точно ничего не будет помнить?»
– Они огромные, волосатые и страшные! Теперь представь себе, мог ли радоваться Та Шерр?
Я вздрогнула, крепче обняла колени и начала чуть раскачиваться.
– О-о, вы даже не представляете себе, на что я способна ради Оитлона.
– Кого это «нас», Динар? – грустно спросила я.
Я огляделась. Теперь свечи, тонкие и толстые, разных цветов и с разными ароматами, горели везде – на стенах, в подсвечниках, светильничках и в фонариках. Одно сплошное царство свечей в совершенно необычной беседке. Стены здесь были из металла, причем ковка потрясала воображение, имитируя виноградную лозу и гроздья винограда. Хотела бы я иметь такого мастера. Из мебели присутствовали лишь два узких столика вдоль стен, которые были заставлены свечами и иной функции не несли. Пол беседки устилал шерстяной ковер, поверх него в удаленной от свечей части как раз и находилась толстая и значительная перина, покрытая шелковым покрывалом и усеянная подушками разных форм и размеров. Гнездо разврата – иных слов у меня просто не было.