– А тебе не кажется, что лучше спросить? – нервно поинтересовалась я. – У меня все цело... спасибо.
Но в лагере я демонстративно держалась ближе к Хантру, и на вопросы Динара отвечала односложно, сведя разговор к минимуму. Медноволосый злился, это было заметно, но в рамках вежливости он держался. Спать я легла между Хантром и Вейтаром – им я доверяла. Чувствуя напряжение между мной и правителем Далларии, оитлонские воины устроились рядом, далларийцы чуть дальше.
– Говори... Утыррка, – грустно отозвался самый красивый ракард на свете.
Когда я в подобном состоянии, со мной не решается спорить даже отец.
– Называйте меня Араэден. – Древний змей, у меня даже не было сомнений в его ядовитости, ласково улыбнулся.
– Та Шерр поведал истину, – мне совсем не понравилось, как говорил Аршхан, его словно опустошили изнутри, – поведал о Ледяном свете, что воспользуется твоей силой... Ты не должна покидать Орхаллон, Ранари... и ты не покинешь. Я готов видеть ненависть в твоих глазах, но я не готов увидеть, как погаснет в твоих глазах жизнь...