– Конечно. – Вижу, ее точно так же не радует возможность поработать со мной в одной команде. Однако мы все угодили в ловушку Бити. – Ты прикрываешь, я разматываю. Потом поменяемся.
Лекарство не усыпляет, а лишь усмиряет. Боль никуда не уходит; она только притупляется, как бы смазывается, и долго – наверное, целую вечность – не выпускает меня из своих когтей. Кто-то меняет трубочки. Со мной говорят успокаивающими, сочувственными голосами, однако слова скользят мимо. Все мои мысли – о Пите. Где-то там он лежит на похожем столе, и кто-то пытается выудить сведения, которых у него никогда не было.
– Вставай! – Церемониться бесполезно, это мы уже проходили.
– Прикрой меня, – и ныряет без единого всплеска.
Я увлекаю его в свою комнату. Какая необыкновенная роскошь – снова спать вместе. Я и не подозревала, как сильно изголодалась по человеческой ласке. По этому ощущению близости посреди темноты. Зачем, ну зачем нужно было запираться в прошлые ночи? Окутанная теплом, я погружаюсь в сон, а когда открываю глаза, за окнами уже светлый день.
– Я бы на это не рассчитывала. Впрочем, ты же не представляешь себе, что произошло.