В первой кровавой бойне погибает восемнадцать трибутов. Прочие тоже мрут словно мухи, и лишь теперь становится ясно, сколько угрозы таят в себе местные прелести. Сочные плоды на ветвях кустарника, кристальные воды ручьев, даже насыщенный запах цветов – все пропитано ядом. Безопасны лишь дождевая вода и пища, добытая у Рога изобилия. Тем временем возле горы в поисках жертв рыщет команда профи из десяти человек, сумевших как следует запастись едой и оружием.
Все эти мысли молниеносно проносятся у меня в голове под немигающим взглядом президента, только что пообещавшего расправиться с Гейлом. Наивная, с чего я решила, будто Капитолий возьмет и просто забудет нас после Голодных игр? Можно было не догадаться о зреющих мятежах, но мне ведь сказали: Капитолий разгневан! И вот, вместо того чтобы действовать с величайшей осторожностью, что я натворила? Как это выглядит с точки зрения президента? Дерзкая победительница тут же забыла о Пите и на глазах у всего дистрикта отдала предпочтение обществу давнего друга. То есть открыто высмеяла капитолийцев. Теперь из-за моего легкомыслия под угрозой и Гейл, и его семья, и мои родные, и Пит.
Весьма сомнительное обещание, однако я произношу его со всей твердостью, на какую способна.
Выдать наше знакомство хотя бы жестом – нельзя, иначе бывшего миротворца ждет неминуемое наказание. Мы просто глядим друг другу в глаза. Он – бессловесный раб; я – обреченная на заклание жертва, Что мы могли бы друг другу сказать? «Мне жаль»? «Я чувствую твою боль, как свою»? «Хорошо, что мы с тобой были знакомы»?
– Точно. Час тридцать. Ровно в два вон там, – я указываю на близлежащие джунгли, – разольется ядовитый туман. Нам нужно перебраться отсюда в безопасное место. – Вайресс улыбается и послушно встает. – Пить хочешь?
Тут появляется мама, зажав что-то в руке.