От одного только звука знакомого голоса у меня в животе сжимается неприятный комок из печали, стыда и страха. И желания. Да, я почти готова признаться, хотя бы перед собой, вот только другие чувства все же сильнее.
Морфлингистка не отводит от него глаз и ловит каждое слово.
– А жаль, – произносит Вайресс немного разочарованно. – А мне ваш дистрикт казался довольно...
– Пит – не жених. Это часть игры. И перчатки совсем не его, а Цинны.
Выстрел гремит в виде многочисленных грозных выкриков с мест, обвиняющих Капитолий в несправедливости, в варварстве и жестокости, Даже самые преданные столице, самые жадные до кровавых зрелищ люди не могут хотя бы на миг отмахнуться от ощущения бесчеловечности происходящего.
– Прости, но я тоже сказал: восточный. Ты совсем не умеешь слушать.