Но очень уж скоро не получилось. Одинцовский конь, накануне пробивавший путь первым, ободрал бабки, и троих седоков ему было не увезти.
– Может быть, вы определите и адрес? – иронически осведомился я.
– Пока не стоит. Я завтра утром наведаюсь на место п-преступления, посмотрю, как и что. Тогда и решим. Кто там околоточный? Небаба?
Но Манефа не расслышала. Она подошла к японцу и, розовея, что-то ему говорила.
Принесли яйца. Эраст Петрович выпил их одно за другим. Заел куском хлеба. Чай понюхал и пить не стал. Поднялся на ноги.
– Хидари-но хо ни нунтяку-о, миги-ни вакидзаси-о сасунда, – довольно пробурчал он себе под нос.