Бар был из тех, что есть в любом старом районе – большой подвал, темный, грязный, забитый под завязку местным отребьем. Под низким потолком вяло перемигивались крохотные лампочки, в тщетных попытках имитировать рисунок чужих звезд. Света они не давали, и в зале царила полутьма. Лишь барная стойка, протянувшаяся из угла в угол, была ярко подсвечена, и в ее неровном свете было заметно, как в темноте ворочается разношерстная неуклюжая толпа. По ней пробегали волны и завихрения, когда толпа пыталась попасть в рваный ритм оглушающей музыки, бьющей из темного угла упругой волной. От этого казалось, что танцует одно-единственное существо, с бесчисленным количеством конечностей и голов. Здесь было жарко, душно, воняло кислятиной и дымом тилланской наркоты. Именно такое место Лэй и искал.