– Дэнни, – сказал он. – Дэнни, Дэнни! – Он пощелкал пальцами перед пустыми глазами сына.
– И коврик мне тоже нравится. Мистер Уллман, почему у вас не все ковры такие?
Он повернул ключ в замке двустворчатой двери красного дерева и распахнул ее настежь. От явившейся их взорам западной панорамы в окне гостиной все разинули рты – наверное, того Уллман и добивался. Он улыбнулся.
– Какие голоса? – он смотрел на нее убийственно вежливо.
Из стилизованной под ворчание пасти маски вылетали глухие звуки и среди прочих такие, которые могли быть всхлипами или смешком.
– Пусто, – произнес он потом. – Короткое замыкание, как я и говорил.