— Привет, мам, — поздоровался он со мной и снова уткнулся в свой телефон.
Я вытащила из брошенной на вешалку сумки бумажный пакетик и поспешила в комнату, где умирал Иван.
Мне стало неловко. Надо сказать, что Марии Гвоздик тоже кивнул, выражая благодарность, но та только скорчила презрительную гримасу.
Но вопрос эльфа покоробил не только меня. Молодые миграционщики отвели взгляды, их главный нахмурился.
— Что ж, ты права. Я с самого начала повел себя неправильно, отдав тебе амулет и не рассказав о его значении и свойствах. Но я растерялся. Я никогда прежде не влюблялся в человеческих женщин и не был уверен, что моя симпатия к тебе не пройдет так же внезапно, как и вспыхнула.
Семьдесят тысяч! Я отдала семьдесят тысяч за какое-то лекарство, у которого даже этикетки нет! А что, если меня просто надули? Что, если Ивану это не поможет?