Я беспомощно огляделась. Урфин, Иван и Гвоздик молча стояли вдоль стены нашего длиннющего коридора. Понятно, что они не станут вмешиваться. Перечить миграционной службе в их положении — это самоубийство. Но помощь все-таки пришла, откуда я ее меньше всего ожидала.
— Телефон он брать не стал, сказал, ему больше не нужен, — гном уже доел, но продолжал сидеть за столом.
— Если в бриллианты, это минимум четыре печати, — сказал незнакомец, — или одна большая печать.
— А речь шла не о големах? — спросила я, так как Вандерштутель надолго замолчал.
— А что так? Гордость не позволяет? — в голосе Гвоздика послышалась насмешка. — Я бы на твоем месте ухватился за любую возможность.
— И желе, конечно, — не стал спорить Паби.