– А то нет! Любой пожелает. Что ему предложить? Само заклинание не продаст точно. Надо покопаться в закромах. Десять лет за артефакт – нормальный размен.
Теперь последний вопрос – по званию. Когда Зеленоземье принадлежало Хаору, я числился шеф-комендантом и секунд-майором, а как сейчас? Как военное ведомство поступит со мной? Отправит в запас? Шеф-комендантство, конечно, снимут. Записал для памяти: "На заседании Госсовета выяснить у генерал-аншефа мой статус по армейской части".
Вернулись в околоток, а там нас ждёт местное начальство в полном составе. Была у них надежда, что вернусь не солоно хлебавши, ан нет! Принёс что-то! Получилось по анекдоту: "Посмотришь – дурак-дураком, а приглядишься к погонам – цельный прапорщик!" Думали, любопытствующий из молодых приехал, нервы пощекотать, а он оказался волшебником и секунд-майором. Заюлил народ, стал оправдываться, дескать, на Церковь понадеялись, а у околотка в штате волшебников нет, а вызывать дорого, а бюджет не резиновый и весь давно расписан… Прекратил причитания. Приказал вызвать команду экспертов, откуда обычно вызывают, копии рапорта и всех прочих бумаг по делу посылать во Дворец, на моё имя. К завтрашнему дню подготовить все, какие есть, материалы по катакомбам. Вернусь после доклада Государю, лично буду разбираться, почему чернокнижников до сей поры ещё не нашли.
Покойный выдавал заверенные векселя, над которыми хоть можно порыдать. Отбывший оставил расписки вида – получил столько-то дукатов, а то и вовсе росчерк в расходной книге. Он же считался крайне богатым, ему все верили. Отдавал занятое по первому требованию. Однако оказалась, брал у одного, чтобы заплатить другому. В последнее время просил всё больше и чаще, не обращая внимания на требуемую заимодавцами лихву. Те ждали скорого прибытия корабля с золотом. И что теперь с его автографами делать? Расписка не вексель, её не опротестуешь – получил и получил, а зачем давали? Потаскаешься по судам за своими деньгами. Да и отсудишь ли?
– Вы промывку неправильно ведёте. Считай, половину золота обратно в ручей бросаете.
– А кому говорил? И вообще, зачем кому-то нужно было рассказывать о нашем родовом начинании?